- Здравствуйте, я договаривался с вами о встрече.

     На пороге стоял мужчина лет сорока. Бледное лицо. Черты привлекательны,  но глаза больного человека. Был красив  – отметила я – был.

Но у меня не так много времени сказал он:  

- Мне еще надо к патриарху и еще в ФСБ.

   Понятно, надо приступать к работе.

- Беседа не займет много времени. Расскажите о себе. Минут через 10 он заволновался

- Мне нужно уходить, мне нужно уходить, меня ждут. Необходимо довести до сведения ФСБ о происках тех,  которые, вы понимаете?

    Я уже понимала все.

- Но вы придете в следующий раз?

И он ответил :  - Да!

   Он приходил всегда в назначенное время, но уходил очень быстро, и остановить его было невозможно. Спокойнее. Не все сразу. Он заговаривался в любой момент разговора, потом так же незаметно для себя приходил в сознание. Из связных и несвязных разговоров сложилась следующая картина его жизни. Жизни, которую он сам хотел описать. А теперь послушайте почему.

    Когда тебе 20 лет, и ты служишь в армии, в тихом провинциальном городишке, служба не в тягость и дембель на носу – жизнь прекрасна!  В очередной увольнительной, гуляя, их троих занесло в храм. Небольшой, уютный. Посмотрели. Немножко не по себе. В те 70-е годы многие были уверены – храм это памятник старине и не более. Бога нет.

 На улице залитой солнцем им вернулось прекрасное настроение, кровь играла как молодое вино.

   А тут стайка девчонок.

- Девочки, девочки, давайте знакомиться!

    Валя и Саша были красивой парой. Он высокий, стройный, черноволосый с тонкими чертами лица,

она славянская девочка – блондинка с голубыми глазами и чертами лица Аленушки.

   Время до дембеля пролетело как один день.  Домой, домой.

    Дома его ждала тетка Зоя горбатенькая, которая растила его с малых лет. Красавица мамочка исчезла в тумане своей красоты и прелестей жизни. Неделя пребывания дома радости не принесла – не было рядом Вали. Сашка тосковал и не находил себе места.

 Зоя, что делать? Я поеду,  заберу ее – душа болит.

Саша, не рано ли жениться? - Зоя махнула рукой, - привози. Если в этом твое счастье, я тебе перечить не буду, помогу.

    Приехал, пришел домой к Вале. Скромный домик, с частоколом и садиком.

- Я за тобой, собирайся.

   Душа успокоилась, рядом его любовь и счастье. Завтра уедем. Все решено.

         Прибежала домой Валина сестренка: - Сашка, Сашка тебя ребята соседские сегодня вечером бить будут!

    Сашка Ивашов из соседнего дома уже давно ухлестывал за Валей. Делать нечего, вечера ждать не стали, уехали по быстрому.

    На юридический факультет Сашка поступил без труда. Зоя помогала молодым, чем могла. Валя работала на почте после рождения сына. Но ответственность перед красивой молодой женщиной, сыном, толкала на поиски работы.

Перешел на вечернее отделение. Нет, не получается. Деньги  для семьи нужны. В те годы самые большие деньги зарабатывали таксисты. Пошел работать таксистом. И деньги сделали свое черное дело. Юридический бросил. Рестораны были как дом родной и любовница, которой разгульная жизнь была как вода рыбе.

      А дома – жена. Спокойная, работящая.

- Саша, ты меня обманываешь?

- Нет, нет, - хочешь крест поцелую?

Снежная лавина развлечений раздавила молодое, неподготовленное сознание

Даже ум не смог остановить. Разгул за разгулом. Клятвы в верности, сплошное вранье, с целованием креста. Этим наполнилась их жизнь.

                                              Полина Безрук

                                                                                              Валя страдала. Уже росла девочка. Двое детей. Что делать? Сашка изворачивался как уж. Дочка была его любимицей. Его Катюшка, его солнце, его ангел.

     Дать оценку тому насколько он погряз в этом смраде разврата он и сам не мог. Говорил: - то,  что я творил не поддается никаким оценкам. Стал спиваться. Остановиться невозможно, только вранье, только обман.

    В те моменты,  когда он заговаривался, он твердил: - девочка моя, ангел мой. Ты знаешь, почему он ее забрал? Она ведь нужна ему – Богу. Возражать в эти моменты было нельзя, он становился агрессивным. Когда приходил в себя, говорил: - я не могу простить себе потерю дочери. Дочери, но не жены.

    Валя с Катюшкой  уезжала в отпуск. Сашка радостный проводил их в аэропорт, посадил на самолет. Зашел в магазин купил две бутылки коньяка, тут же уговорил девиц - продавщиц. Гуляли всю ночь. Был еще коньяк, была еще водка. 

Утром позвонили в дверь. Почтальон протянул телеграмму.  «Приезжай похороны. Валя, Катюшка, Нина, Саша погибли в автокатастрофе»

Нина сестра Вали, Саша – Сашка Ивашов женился на Нине. Они встречали Валю и Катюшку с самолета.

    В голове у Сашки все перемешалось. Бросился в автопарк.

- Мне автобус. Я привезу их сюда. Плохо помнил, что делал.

    Когда приехал в городишко, успел только на кладбище. Его ждать не стали. Пришел на могильные холмики.

    «Бог отец» по его словам пришел на третий день. Сашка потерял сознание. Как растение он провел шесть лет. Истукан, у которого текли слюни. И все. Шесть лет.

- Ты знаешь, кто она такая? Эта доктор наук, что привела меня в сознание?

   Я тихонько пожимала плечами.

- Она пособница Берии, она помощник сатаны!

- Саша, но ведь это она привела тебя в

сознание?

- Не надо было это делать! Я умер! Все!

   Мысли о гибели дочери не оставляли его ни на минуту. Даже в бреду его сознание искало объяснения. Почему? Почему? И он придумывал самые разнообразные версии. Это был полтергейст. Ее специально забрал Бог. Очевидцы рассказывали, что машина,  в которой они ехали, ушла в лоб Камазу.

     И однажды в сознании он сказал: - я не могу поверить, что опытный водитель, каким был Сашка Ивашов, не справился с рулевым управлением. Он сделал это сознательно. Он любил Валю, поэтому женился на ее сестре

Он любил ее всю жизнь. И когда она в машине стала рассказывать о том, как мы живем, у него не выдержали нервы. Он покончил со всеми страданиями – своими, Валиными и ее сестры.

      Затем его сознание померкло.

- Ты знаешь, зачем он забрал ее к себе? Мою девочку? Она ему нужна. Девочка моя, ангел мой.

    Перед женой он чувствовал только вину. Смерть дочери себе простить не мог. И все твердил: - я должен об этом написать, я должен об этом написать.

     Могу только предположить, зачем ему это было нужно, - не покаяться,  нет. Вероятно в назидание миру.

      Не делайте так, как делал я.

       Он был далеко не глуп. Он давал оценку своим действиям, он не оправдывал себя, только констатировал – я был сволочью. Но ему не хотелось называть себя так – просто он был не прав.

Девочка моя, ангел мой,

 вернись ко мне.